Опасное наследство, или Когда долг гендиректора не прекращается его смертью

Нет директора — нет проблемы

До недавнего времени суды, как правило, отклоняли попытки кредиторов взыскать с наследников долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам компании-банкрота. Судьи мотивировали это тем, что субсидиарная ответственность неразрывно связана с личностью должникаст. 418 ГК РФ. Действия, приведшие компанию к банкротству, совершил должник, а не его наследник.

Например, генеральный директор не передал конкурсному управляющему бухгалтерские документы компании или передал, но с недостоверными сведениями. В силу этого директор может быть привлечен к субсидиарной ответственности по долгам фирмы в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, или после завершения конкурсного производстваподп. 1, 2 п. 2 ст. 61.11, пп. 1, 3 ст. 61.14 Закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ.

Но, как считали суды, поскольку подобные правоотношения сложились именно с участием недобросовестного директора, они не допускают правопреемства. Не может же другой человек отвечать за нарушение закона или пренебрежение руководителем фирмы обязанностями. То есть привлечь к субсидиарной ответственности в таком случае можно только непосредственно директора, которого признали виновным в банкротстве компании.

А если он умер, то и делу конец в буквальном смысле. Ведь если спорное правоотношение не допускает правопреемства, то в случае смерти гражданина, являющегося стороной в деле, производство по делу подлежит прекращению. Об этом сказано в п. 6 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. Ссылаясь на эту норму, суды прекращали дела о взыскании субсидиарного долга, отказываясь переносить его на наследниковПостановления АС МО от 18.10.2018 № Ф05-17134/2018; 16 ААС от 18.10.2019 № 16АП-3314/2016.

Судьи, кстати, упоминали и позицию ВС, который конкретизировал некоторые виды прав и обязанностей, неразрывно связанных с личностью умершего и не включаемых в состав наследства. Согласно позиции ВС по наследству не переходит не только право на получение алиментов, но и алиментные обязательства, а также права и обязанности, возникшие из договоров безвозмездного пользования, поручения, комиссии, агентского договораст. 1112 ГК РФ; п. 15 Постановления Пленума ВС от 29.05.2012 № 9. Некоторые суды применяли этот подход ВС и к субсидиарной ответственности.

И хотя деликтные обязательства (то есть возникшие из причинения вреда), говорили судьи, могут переходить к наследникам в пределах стоимости наследуемого имущества, относить к ним субсидиарные долги было бы ошибкой. Это вид дополнительной ответственности, который подразумевает возложение негативных последствий имущественного характера на человека, контролирующего компаниюст. 399 ГК РФ. При субсидиарной ответственности, в отличие от обязательств, возникших из причинения вреда, не определены ни сам вред и его размер, ни фигура потерпевшего, ни причинно-следственные связи, ни основания для вывода о противоправности и вине. И если, скажем, наследники учредителя компании сами не вошли в состав ее участников, нет оснований вменять им субсидиарный долг покойногоПостановление АС СКО от 08.08.2019 № Ф08-6521/2019.

Не все так просто...

Впрочем, были и решения не столь однозначные. Например, АС Поволжского округа в одном из дел также пришел к выводу, что спорные отношения не допускают правопреемства. Но при этом судьи отметили: конкурсный управляющий не доказал, что граждане, заявленные им в качестве правопреемников умершего в ходе судебного процесса директора, вступили в права наследования, а также не доказал наличие наследственной массыПостановление АС ПО от 30.03.2017 № Ф06-18340/2017. То есть возможно, что, вступи наследники в свои права и будь у покойного значительные активы, полученные за счет фирмы, и вердикт суда был бы иным?

В другом деле судьи апелляционной инстанции решили, что дело о привлечении к субсидиарной ответственности участника компании неправомерно прекращено за его смертью, последовавшей после предъявления иска. Согласно выписке из ЕГРП покойный владел недвижимостью, которая подлежит включению в наследственную массу. Поэтому суд первой инстанции должен был приостановить производство по делу до определения наследников и получения документов, подтверждающих правопреемство. Иной подход, указали судьи, создавал бы ситуацию, когда смерть участника фирмы, привлекаемого к субсидиарной ответственности, становится выгодной неопределенному кругу лиц. А гражданское судопроизводство допускать создания таких ситуаций не должноПостановление 17 ААС от 30.05.2019 № 17АП-3570/2017(26)-АК.

Теперь субсидиарные долги наследодателя точно придется отдавать

В позапрошлом году одно из подобных дел добралось-таки до надзорной инстанции. И похоже, что выводы ВС развернули арбитражную практику в другую сторонуОпределение ВС от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056.

Суть дела такова. Заместитель генерального директора, по мнению кредиторов, фактически руководил компанией, поскольку подписывал явно невыгодные для нее договоры поручительства и залога в пользу аффилированных фирм, руководителем которых он сам и являлся. К тому же он утратил нефтепродукты стоимостью свыше 140 млн руб., полученные на хранение (эта деятельность была для компании основной), что в конечном итоге и привело к банкротству. Убытки по договору хранения были включены в реестр требований кредиторов.

Замдиректора избежал уголовной ответственности за хищение нефтепродуктов, так как погиб в ДТП. Его супруга (кстати, родная сестра директора обанкротившейся компании) и дети вступили в права наследования. Кредитор потребовал привлечь их к субсидиарной ответственности в пределах наследственной массы. И проиграл в трех инстанциях. Как и в других подобных спорах, суды посчитали, что субсидиарный долг прекращается смертью виновного в банкротстве, будучи обязательством, неразрывно связанным с его личностью.

К тому же, по мнению судов, и доказательств вины покойного было недостаточно. Ведь уголовное дело было закрыто за смертью топ-менеджера, приговор, который арбитражный суд был бы обязан учитывать, ему не вынесли. А то, что дело вообще было возбуждено и что показания свидетелей были не в пользу обвиняемого, не может быть принято во внимание при рассмотрении спора о «субсидиарке».

Коллегия по экономическим спорам ВС с выводами нижестоящих судов не согласилась. Судьи ВС отметили, что принципиальным здесь является вопрос о том, входит ли субсидиарный долг наследодателя в наследственную массу.

Субсидиарная ответственность является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица. Поэтому долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчиняется тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота. И нет оснований для вывода о том, что обязанность компенсировать свое негативное поведение (возместить кредиторам убытки), возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, неразрывно связана с личностью наследодателя. Гражданское законодательство не содержит запрета на переход субсидиарных обязательств в порядке наследования.

При этом судьи ВС отметили, что ошибочным является квалификация субсидиарного долга как дополнительной ответственности. Субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом № 127-ФЗ, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего должника лица (КДЛ) за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам компании.

Таким образом, субсидиарный долг наследодателя входит в наследственную массу. Иное толкование допускало бы возможность передавать наследникам имущество, приобретенное наследодателем за счет кредиторов незаконным путем, предоставляя в то же время такому имуществу иммунитет от притязаний кредиторов.

Судьи ВС указали, что суды, прекращая дело, не исследовали вопрос о наличии оснований для привлечения покойного замдиректора к субсидиарной ответственности. И вернули дело на рассмотрение в суд первой инстанции.

Важно: судьи ВС отметили, что после смерти наследодателя наследники не всегда имеют возможность объяснить причины его управленческих решений и, как правило, не располагают полным набором доказательств, которые мог бы представить наследодатель. Поэтому судам необходимо оказывать наследникам содействие в получении доказательствч. 4 ст. 66 АПК РФ.

Новая судебная практика формируется уже с учетом мнения ВС. И теперь суды признают обоснованными иски кредиторов к наследникам контролирующих лиц, виновных в банкротстве компанийПостановления АС ПО от 25.06.2020 № Ф06-22279/2017, от 20.02.2020 № Ф06-58914/2020; АС МО от 25.03.2020 № Ф05-1597/2016.

Что будет, если украденные активы подарить детям?

ВС рассмотрел и еще одно знаковое дело по теме «семейной» субсидиарной ответственностиОпределение ВС от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326.

В рамках дела о банкротстве налоговики потребовали привлечь к «субсидиарке» директора (он же мажоритарный участник) обанкротившейся фирмы, а также его супругу и сыновей, которым родители презентовали дорогое имущество, приобретенное, по мнению инспекторов, за счет активов должника. Суд первой инстанции удовлетворил иск только в части, касающейся самого директора-собственника. Экс-директор заключал сделки с фирмами-однодневками, что и послужило причиной налоговых доначислений на 300 млн руб. Эта сумма была включена в реестр требований кредиторов. Большую часть сокрытых от налогообложения денег (более 165 млн руб.) компания вывела без каких-либо разумных экономических целей с помощью фирм-однодневок на другую организацию, которой руководила супруга директора должника. Это и послужило причиной банкротства. Так что виновность самого КДЛ в банкротстве фирмы у судов никаких сомнений не вызвала.

Суд апелляционной инстанции решил, что отвечать по долгам солидарно с мужем должна и супруга. Поскольку в конечном итоге все деньги попадали на счет ее фирмы, к тому же она занимала должности и в других организациях цепочки (консультировала директора одной, работала бухгалтером в другой), судьи признали КДЛ и ее. Но суд округа это решение отменил, указав, что брачно-семейные отношения могут являться основанием для признания супруги контролирующим лицом лишь при условии, что она принуждала мужа совершать какие-либо действия, нанесшие ущерб должнику. Доказательств того, что экс-директор выводил активы компании-банкрота по принуждению жены, налоговая не представила. Супруга имела собственный доходный бизнес, стоимость недвижимости и автомобилей, оформленных на имя детей, соответствовала ее совместным с мужем доходам по справкам 2-НДФЛ.

Судьи ВС с мнением коллег не согласились. Они решили, что доказательств в пользу привлечения супруги экс-директора к солидарной ответственности по долгам компании-банкрота более чем достаточно. Имея прямое отношение к деятельности фирм — участников цепочки, она не могла не знать о том, что субподрядные работы, за которые перечисляются деньги, фактически не выполняются.

Что же касается детей, которые на момент проверки фирмы отца были несовершеннолетними, то они, конечно, не могут быть признаны КДЛ как выгодоприобретателиподп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ. И привлечь их к субсидиарной ответственности нельзя. Однако можно предположить, что дети использовались как инструмент сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов о возмещении вреда, причиненного родителями. Родители могли оформить переход права собственности на имущество к детям лишь для вида, совершив тем самым мнимую сделку. Налоговики, обращаясь в арбитражный суд, не требовали признать сделки по дарению спорного имущества мнимыми, но это не исключает возможности обращения на него взысканияст. 1064 ГК РФ.

По мнению ВС, суды не учли, что вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание ситуации, когда у контролирующего лица не будет имущества, достаточного для погашения требований кредиторов. В том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых должен был знать приобретатель. При этом не имеет значения, какое именно имущество КДЛ освобождается от притязаний кредиторов на основании подобной сделки — приобретенное за счет незаконно полученного дохода или иное, поскольку КДЛ отвечает перед кредиторами всем своим имуществом, за исключением того, на которое по закону не может быть обращено взыскание.

В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено стоимостью имущества, хотя и сменившего собственника, но, по сути, оставленного в семье. И хотя основания требований кредиторов к КДЛ (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения обязательств КДЛ) не совпадают, эти требования преследуют единую цель — возместить в полном объеме убытки. Поэтому обязательства КДЛ и их родственников являются солидарнымист. 1080 ГК РФ.

С учетом этого судьи ВС отменили постановления нижестоящих судов об отказе в привлечении к ответственности детей и вернули дело на новое рассмотрение. Теперь судам надлежит проверить, стали ли дети реальными собственниками имущества, подаренного родителями, и преследовали ли они, получая имущество в дар, другую цель — освободить это имущество от обращения взыскания со стороны кредиторов их родителей. Если это так, то дети будут отвечать по долгам родителей в пределах стоимости дара.

Получается, что судьи ВС ввели новую конструкцию-основание для привлечения к ответственности человека, которому КДЛ передал имущество для сокрытия от притязаний кредиторов, — «создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц». И у кредиторов появился новый стимул выяснять, не обогатились ли родственники КДЛ, виновного в банкротстве компании.

* * *

Обратите внимание вот на что: в Определении ВС от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326 сформулирован интересный подход к роли семейных уз в доказывании соучастия в доведении должника до банкротства. Судьи ВС посчитали важным, что супруга контролирующего лица была контролирующим лицом в компании — получателе денег и занимала должности в других фирмах цепочки. Раньше встречалась и альтернативная позиция. Например, в одном из дел суд пришел к такому выводу: то, что дочь единственного участника компании занимала в ней должность главного бухгалтера, а позднее — заместителя генерального директора по общим вопросам, нельзя считать основанием для признания ее КДЛПостановление АС СЗО от 02.04.2019 № Ф07-1826/2019.